Стеклянные книги пожирателей снов - Страница 198

198

— Почему он еще не в цепях? — спросил полковник в бешенстве оттого, что этот вопрос еще не решен.

— Мне не давали таких инструкций, — ответила миссис Стерн, которой (по оценке Чаня, смотревшего на нее) было не больше тридцати.

— Он необыкновенно опасен и неразборчив в средствах.

— Меня об этом предупредили, и тем не менее… — И тут она повернулась к Чаню с подозрительно безразличным лицом. — У него нет выбора. Информация — вот единственное, что может хотя бы немного облегчить страдания Кардинала Чаня. Вот мы его и ведем к этой информации. И потом, у меня нет ни малейшего желания терять книгу в бессмысленной борьбе, а Кардинал как раз держит одну из книг в руках.

— Информация? — усмехнулся Аспич, оглядывая женщину, стоящую рядом с Чанем. — О чем? О его шлюхе? Или об этом идиоте Свенсоне?

— Молчите, полковник, — прошипела она, теряя терпение. Чань был доволен и немало удивлен, когда увидел, что Аспич мотнул головой, раздраженно фыркнул и замолчал.

* * *

Театральный зал располагался неподалеку, и Чань подумал, что вполне логично было бы использовать его для другого подобного же зрелища. Возможно, там уже собирались гости. У Чаня внезапно упало сердце — он подумал: если ее не оказалось на одном из столов у башни, то, может быть, мисс Темпл в этом самом анатомическом театре?

Теперь, когда с ними шел Аспич, их шаг замедлился. За топотом драгунских сапог трудно было разобрать какие-нибудь другие звуки в доме, и он спрашивал себя — не станут ли теперь главным развлечением для зрителей его собственная казнь или… насильственное превращение? Он не позволит такому случиться — лучше он разобьет эту книгу себе об голову. Какой бы ни казалась эта смерть со стороны, такой конец был быстрым и в равной мере жутким как для зрителя, так и для умирающего. Его бы немного утешило, если бы этим своим последним поступком он вызвал тошноту у своих палачей.

Он вдруг понял, что миссис Стерн смотрит на него, и наклонил голову, шутливо приглашая ее говорить… но она впервые проявила неуверенность.

— Я бы… если позволите… Я была бы благодарна, ведь я уже говорила, что была занята в другом месте… если бы вы рассказали мне, что видели… там, внизу.

Чань подавил в себе сильное желание отвесить женщине пощечину.

— Что я видел?

— Я спрашиваю, потому что не знаю. Миссис Марчмур и мисс Пул… Я их знала… Я знаю, через что они прошли… Что великий труд графа…

— Они пошли на это добровольно? — спросил Чань.

— О, да, — ответила миссис Стерн.

— А почему вы не присоединились к ним?

Она задумалась на мгновение, глядя в его невидимые за темными стеклами глаза.

— Я… У меня другие обязанности на этот вечер…

Аспич недвусмысленно кашлянул, явно давая понять миссис Стерн, что эта тема запретная, а может, и вообще разговор с Чанем нежелателен.

— Вместо вас они взяли Анжелику.

— Да.

— Она сама этого захотела?

Миссис Стерн повернулась к Аспичу, прежде чем тот успел кашлянуть еще раз, и сказала:

— Полковник, успокойтесь! — Потом она снова посмотрела на Чаня. — Когда настанет моя очередь, пойду и я. Но вы должны знать от доктора Свенсона — да, я знаю, кто это такой, знаю я и Селесту Темпл, — что случилось с той женщиной в институте. И, насколько мне известно, вы тоже там были и даже, возможно, ответственны… Я не говорю, что вы это сделали намеренно, — быстро сказала она, увидев, что Чань открыл рот, собираясь ей возразить, — я имею в виду, вам известно, в каком она находилась состоянии. По мнению графа, это был ее единственный шанс.

— Шанс на что? Вы не видели, кем… Вы не видели, чем она стала!

— Да, я не видела…

— Тогда и не говорите об этом! — воскликнул Чань.

* * *

Аспич фыркнул от смеха.

— Вас что-то забавляет, полковник? — рявкнул Чань.

— Вы меня забавляете, Кардинал. Минуту.

Аспич остановился и, высвободив свою руку из руки миссис Стерн, порылся в кармане своего алого мундира и вытащил оттуда тонкую сигару и коробок спичек. Откусив кончик сигары и сплюнув, он со злобной ухмылкой посмотрел на Чаня, засунул сигару в рот и чиркнул спичкой.

— Мне рекомендовали вас как человека, не ограничивающего себя соображениями нравственности, как личность, которой не знакомо понятие совести. Говорили, что за деньги вы готовы выслеживать и убивать. И что же я вижу? На кого вы похожи? На человека, влюбленного в шлюху, которая думает о нем не больше, чем о вчерашнем завтраке! На человека — одинокого волка! — вступившего в союз с идиотом врачом и взбалмошной девицей. Сколько ей — двадцать пять? Старая дева! Единственный человек, который вроде бы согласился взять ее в жены, образумился и выбросил на помойку, как грязную тряпку!

— Так, значит, они живы? — спросил Чань.

— Живы?.. Я этого не говорил.

Аспич фыркнул и затянулся — кончик его сигары при этом заалел — и выпустил струйку дыма из уголка рта. Он снова предложил руку миссис Стерн, но Чань не двинулся с места.

— Хочу, чтобы вы знали, полковник: я только-только убил майора Блаха и трех его людей, а может, и пять — времени считать не было. Мне доставит удовольствие то же самое сделать и с вами.

Аспич издевательски ухмыльнулся и выдул еще струйку дыма.

— Вам известно, миссис Стерн, — Чань возвысил голос, чтобы его слышали все драгуны, — как я познакомился с полковником? Я сейчас вам расскажу…

Аспич зарычал и потянулся за своей саблей. Миссис Стерн, чьи глаза теперь широко открылись, встала между ними.

— Полковник… Кардинал… это не должно случиться…

198