Стеклянные книги пожирателей снов - Страница 49

Майор кивнул, и Чань очень медленно полез в наружный карман. Он едва успел поднести к карману пальцы, как солдат слева от него ударил его по руке и сам залез в его карман, а вытащив оттуда окровавленный платок, протянул его Чаню. Чань благодарно улыбнулся и вытер рот. Они были в пути уже несколько минут. Он понятия не имел, куда они направлялись. Вероятнее всего, они вывезут его за город или к реке. Он поднял взгляд — майор внимательно наблюдал за ним.

— Итак, — продолжил Чань, — и в самом деле. Борьба… выстрелы… но самое любопытное — это запах, вероятно, вы заметили его, странный, удушающий… и шум, мучительное гудение, словно какой-то громадный механический рой пчел — мощный, как паровой двигатель. Я уверен — все это вам известно. Но что они делали… что сделали с этой женщиной?..

Голос Чаня на мгновение пресекся — перед ним возник образ Анжелики, извивающейся под клубком черных шлангов…

— Эта шлюха меня не интересует, — сказал майор Блэк с сильным прусским акцентом, голос его прозвучал холодно и жестко, как удар ножом.

Чань посмотрел на него — дышать стало уже легче — и быстро кашлянул в платок, вытер рот и пробормотал извинения, одновременно небрежно засовывая платок во внутренний карман своего пальто.

— Прошу прощения… Нет, конечно же нет, майор… Вас интересуют принц и министр, фигуры из мира промышленности и финансов… Все это части невероятной головоломки, так? Тогда как я, прошу прощения…

— Ты — не часть головоломки, — усмехнулся майор.

— Как это мило с вашей стороны, — ответил Чань, извлекая руку из кармана, одним движением раскрывая бритву и приставляя ее к горлу солдата с пистолетом.

В миг замешательства, который возник, когда человек почувствовал прикосновение холодной стали, Чань сомкнул пальцы другой руки на стволе пистолета и перенаправил его на майора. Люди в экипаже замерли.

— Если шевельнешься, — прошипел Чань, — он умрет, а вам двоим придется сражаться с разъяренным человеком, в руках у которого оружие, очень, очень эффективное в таких тесных местах, как наш экипаж. Отпусти пистолет.

Солдат с отчаянием во взгляде посмотрел на майора Блэка, который кивнул; лицо его исказилось от ярости. Чань взял пистолет, навел его на лицо майора и, оттолкнувшись от своего сиденья, пересел напротив. Он опустился рядом с Блэком, приставил бритву к его горлу, а пистолет навел на двух солдат. Никто не шелохнулся. Чань кивнул солдату у двери.

— Открой ее.

Солдат наклонился и сделал, что ему было сказано, звук экипажа сразу стал более громким, угрожающим, темная улица неслась мимо них. Они все еще находились в городе и направлялись в сторону реки. Чань вышвырнул пистолет в дверь и взял свою трость, постучал ею в потолок, и экипаж сбросил скорость. Он обвел взглядом двух солдат, потом повернулся к майору.

— Вот что я тебе скажу. Одного из ваших я уже убил, если будет нужно — убью всех. Мне не нравятся ваши манеры. Не попадайтесь мне на пути.

Он прыгнул в открытую дверь и сделал неловкий кульбит на жесткой мостовой, затем поднялся на ноги и поплелся вперед, засовывая бритву в карман. Как он того и опасался, два солдата выпрыгнули следом за ним из экипажа, за ними последовал и один из тех, что сидели на облучке. Все они обнажили сабли. Он повернулся и побежал. Вся его бравада предшествующего мгновения испарилась.

* * *

Каким-то образом, несмотря на падение и кувырок, очки остались у него на носу. Дужки для таких случаев специально были плотно заведены за уши, но он все равно удивился, что очки остались на месте. Он бежал по кварталу с газовыми фонарями, а потому мог видеть хоть что-то, но не имел ни малейшего представления, в какой части города находится, а потому бежал вслепую — и со всей скоростью, на какую был способен. Он не сомневался: если они его догонят, то зарубят — сделают они это легко, а от тех намерений, что у них были насчет него, когда его везли в экипаже, они теперь уже окончательно отказались. Он завернул за угол и споткнулся на вывернутом булыжнике, едва избежав падения лицом об землю. Ему удалось удержаться на ногах, но он врезался в металлическую ограду, охнул от удара и, оттолкнувшись, побежал дальше. Он оглянулся и увидел, что солдаты нагоняют. Посмотрел вперед и выругался: экипаж с майором Блэком успел объехать вокруг квартала и теперь двигался ему навстречу. Он повернулся в одну, в другую сторону и увидел проулок слева. Он успел добежать до него прежде, чем там оказался экипаж, который направлялся прямо на него, — кучер вовсю нахлестывал лошадей, которые оказались так близко, что Чань, метнувшись в темный проход, увидел белки их глаз, подошвы его заскользили по грязному кирпичу. Он обрадовался, что проулок этот был слишком узок для экипажа, который прогрохотал мимо. На мгновение Чань думал было остановиться и отразить нападение солдат — может быть, по одному за раз. Но проход для этого был недостаточно узок, а отчаянное положение не лишило его разума. Он побежал дальше.

Проулок разделял два больших дома — дверей у них он не видел, а все окна были не ниже второго этажа. Сердце у него упало, когда он подумал, что, если путь с другой стороны уже отрезан, он окажется в еще одной ловушке. Единственное, что его утешало, это знание: сапоги солдат еще меньше приспособлены к такому бегу, чем его собственные, и даже еще сильнее оскальзываются на мокром неровном булыжнике. Он пробежал проулок на полном ходу, не увидел на другом конце никакого экипажа и остановился (по инерции он выбежал чуть ли не на середину улицы; грудь его вздымалась), чтобы сориентироваться, поймать взглядом что-нибудь знакомое. Он оказался в той части города, где жили благородные люди, а этот район был для него незнаком. И тут впереди он увидел желанную, как ответ на молитву ребенка, дорогу, которая уходила вниз. Все спуски в городе имели направление к реке, а это по меньшей мере говорило ему о странах света. Он бросился туда, предварительно оглянувшись: первый солдат только-только выскочил из проулка, потому что тот почти наверняка вскоре должен был скрыться в тумане.