Стеклянные книги пожирателей снов - Страница 65

Тому было лет сорок, редкие волосы, чисто выбрит, тонкий заостренный нос. Лицо его было в кровоподтеках, четких, несмотря на смертельную бледность, губы растянуты в гримасе, обнажающей несколько сохранившихся желтых от курения зубов. Действуя быстро, чтобы успеть, пока горит спичка, Свенсон стянул с покойника простыню и чуть не вскрикнул. Руки человека от локтей были изборождены неровными венами жуткой сияющей синевы, выступающими над кожей, выпирающими из нее. На первый взгляд вены показались ему влажными, но, приглядевшись, Свенсон с ужасом понял, что на самом деле они стеклянные и что проходят они по предплечьям покойника, утолщаются, внедряются в плоть вокруг них, окостеневая там. Он стащил простыню еще ниже и от удивления уронил спичку. Руки у человека кончались кистями, которые были абсолютно синими, рваными, перебитыми, словно их переломали.

* * *

Внизу снова послышались шаги. Свенсон натянул простыню на место и вернулся в столовую; мысли его метались, возбужденные увиденным. Прошло еще несколько мгновений, и он услышал, как в коридор, а оттуда в кухню вошли люди.

— Еще один бокал, Баскомб, возьмите вон там, — раздался голос Ксонка; потом он обратился к третьему: — Я думаю, вы к нам присоединитесь… или, по крайней мере, ко мне, — Баскомб, кажется, не разделяет мою жажду. Вы всегда на все смотрите со стороны, правда, Роджер?

— Если вы настаиваете, — пробормотал новый голос. Свенсон затаил дыхание. Это был майор Блах, и Свенсон медленно засунул руку в карман и ухватился за рукоятку револьвера.

— Отлично. — Ксонк с хлопком вытащил пробку из бутылки и налил вина в бокалы. Он пил, издавая негромкие звуки удовольствия. — Прекрасное вино, правда? Черт, похоже, моя сигара погасла. — Свенсон увидел желтое сияние от спички. Пока она горела, Ксонк продолжал болтать: — А давайте-ка посмотрим на него — снимите эту тряпку, Баскомб. Вот вам пожалуйста — во всей его славе. Ну, что скажете, майор?

Ответа не последовало. Мгновение спустя спичка погасла.

— Мы почти об этом и говорили. Кажется, старик Граббе сказал: «Кровь стынет!» Только вот крови-то тут никакой и нет. — Ксонк гоготнул. — Находи удовольствие там, где можешь, — вот что я говорю.

— Что с ним случилось? — спросил Блах.

— А вы как думаете? Он мертв. Он был довольно ценен, вы разве не знаете — огромный опыт, обширные технические знания. Хорошо, что у нас все еще есть Лоренц, потому что, майор, я не очень уверен, что вы понимаете, кто именно несет ответственность за эту катастрофу, черт ее подери. Это вы, майор. Это вы, потому что вы не сумели нейтрализовать одного известного негодяя, который прервал нашу работу в самый деликатный момент. Точно так же вы не можете контролировать даже членов вашей дипломатической миссии… Я полагаю, вам известен человек, который забрал принца, размахивая пистолетом перед нашими физиономиями… Над этим можно было бы посмеяться, если бы это не создало проблемы для всех нас!

— Мистер Ксонк… — начал было майор Блах.

— Заткните ваш вонючий рот, — холодно рыкнул Ксонк. — Я не хочу слышать никаких извинений. Мне нужны мысли. Подумайте над вашими проблемами, а потом скажите нам, что вы собираетесь с этим делать.

В кухне воцарилась тишина, если не считать позвякивания бокала Ксонка. Свенсон был поражен. Он никогда не слышал, чтобы с Блахом кто-то так говорил, равным образом не мог он представить себе, что Блах будет реагировать на это иначе, чем с яростью.

Блах откашлялся.

— Для начала…

— Прежде всего, майор, — теперь это был голос Баскомба, не Ксонка, — речь идет об этом человеке из вашего представительства, о докторе принца, кажется?

— Да, — прошипел Блах. — С ним проблем не будет. Я вернусь сегодня и задушу его прямо в постели… спишем это на кого-нибудь… да и потом никто не будет этим интересоваться…

— Во-вторых, — прервал его Баскомб, — этот наглый тип в красном.

— Чань — его зовут Кардинал Чань, — сказал Блах.

— Он что — китаец? — спросил Баскомб.

— Нет, — прорычал Блах. Свенсон услышал издевательский смешок Ксонка. — Он был… Его так зовут из-за шрамов, судя по всему… Ему удалось убежать от нас. Он убил одного из моих людей и серьезно ранил еще двоих. Он ничтожество, злобный преступник без всякого воображения. Я отправил людей в места, где, как нам сообщили, он обычно бывает… Скоро мы его возьмем и…

— Доставьте его ко мне, — сказал Ксонк.

— Как вам будет угодно.

— В-третьих, женщина-шпионка Изобела Гастингс, — продолжал Баскомб.

— Мы ее не нашли. Ее никто не смог найти.

— Но где-то она должна быть, майор, — сказал Баскомб.

— В борделях, куда меня направили, ее не знают…

— Тогда попробуйте поискать в отелях! — воскликнул Ксонк. — Поищите в меблированных комнатах!

— Я не знаю город, как его знаете вы…

— Дальше, — пролаял Ксонк.

— И в-четвертых, — ровным голосом продолжал Баскомб (Свенсон не мог не восхищаться выдержкой этого человека), — мы должны позаботиться о возвращении вашего принца.

Свенсон напряг слух (ради этого он и пришел сюда), но в кухне воцарилось молчание. А потом раздался гневный голос Блаха.

— Что это вы такое говорите? — взорвался он.

— Все очень просто… нам еще предстоит большой объем работ. До свадьбы, до того дня, когда мы сможем вернуться в Макленбург…

— Нет-нет… почему вы это говорите? Вы уже забрали его… не поставив меня в известность! Вы его забрали несколько часов назад!

Снова молчание. Блах быстро объяснил, что произошло в представительстве, — бегство на крышу, забаррикадированная дверь… потом как они с Флауссом обратились с жалобами и просьбой о помощи к лорду Вандаариффу, который обещал сделать, что в его силах.